Почему неправильно расслышанные тексты песен называются мондегринами?

Продвинутый уровень

to morph – превращаться, преобразовываться, трансформироваться
intent – замысел, намерение, умысел, цель; значение, смысл
incinerator – мусоросжигатель, сжигательное устройство, кремационная печь
gross – грубый, явный, вопиющий
relique (совр. relic) – предание, реликвия, пережиток
alas – увы
to imbue – наполнять, пропитывать, окрашивать
cue – подсказка
inflection – интонация, голосовая модуляция
ambiguous – неясный, двусмысленный, неоднозначный
warbling – мелодия, трель, песня
string – череда, последовательность
discernable – различимый
by virtue – благодаря; в силу; за счет
to emerge – проявляться, возникать
parsing – разбор (грамматический)
insight – глубокий взгляд, понимание, догадка, (внезапное) озарение, проникновение в суть
underlying – основополагающий
fraction – доля, дробь
boundless – безграничный
blur – размытость
to sift – просеивать, отсеивать, фильтровать
muddle – путаница, неразбериха
intended – подразумеваемый, предназначенный; намеченный
to pen – сочинить, написать

Why are misheard lyrics called mondegreens?	Почему неправильно расслышанные тексты песен называются мондегринами?
My sister has a rare talent for mishearing lyrics. When we were younger, song meanings would often morph into something quite different from their original intent. In one Wallflowers hit, for instance, she somehow turned “me and Cinderella” into “the incinerator.”	У моей сестры редкий талант к тому, чтобы неправильно слышать тексты песен. Когда мы были моложе, значение песен часто превращалось в нечто весьма отличное от их изначального замысла. В одном из хитов Wallflowers, например, она каким-то образом превратила «me and Cinderella» (я и Золушка) в «the incinerator» (мусоросжигатель)
It is actually a common phenomenon, with the curious name mondegreen. “Mondegreen” means a misheard word or phrase that makes sense in your head, but is, in fact, entirely incorrect. The term mondegreen is itself a mondegreen.	Это на самом деле распространённый феномен с любопытным названием «мондегрин». «Мондегрин» означает неправильно услышанное слово или фразу, которая звучит осмысленно в вашей голове, но является по факту полностью неправильной. Термин «мондегрин» сам по себе – мондегрин.
In November, 1954, Sylvia Wright, an American writer, published a piece in Harper’s where she admitted to a gross childhood mishearing.	В ноябре 1954 года Сильвия Райт, американская писательница, опубликовала статью в журнале Harper’s, где она признала грубую ослышку из детства.
When she was young, her mother would read to her from the “Reliques of Ancient English Poetry,” a 1765 book of popular poems and ballads. Her favorite verse began with the lines, “Ye Highlands and ye Lowlands / Oh, where hae ye been? / They hae slain the Earl Amurray, / And Lady Mondegreen.” Except they hadn’t. They left the poor Earl and “laid him on the green.” He was, alas, all by himself.	Когда она была маленькой, её мать читала ей из «Преданий древней английской поэзии», книги народных поэм и баллад 1765 года. Её любимый стих начинался со строк: Вы, взгорья, и вы, низины. / О, где были вы? / Они сразили Графа Амуррея / И Леди Мондегрин. Вот только что не сразили. Они оставили бедного Графа и «laid him on the green» (уложили его на зелёной (траве)). Он был, увы, один одинёшенек.
Hearing is a two-step process. First, there is the auditory perception itself: the physics of sound waves making their way through your ear and into the auditory cortex of your brain. And then there is the meaning-making: the part where your brain takes the noise and imbues it with significance.	Слышание – это двухступенчатый процесс. Во-первых, есть само слуховое восприятие: физика звуковых волн, проделывающих путь сквозь ваше ухо в слуховую зону коры вашего мозга. А затем есть создание смысла: та часть, которая берёт звук и наполняет его значением.
Mondegreens occur when, somewhere between the sound and the meaning, communication breaks down. You hear the same acoustic information as everyone else, but your brain doesn’t interpret it the same way. What’s less immediately clear is why, precisely, that happens.	Мондегрины возникают тогда, когда где-то между звуком и значением связь нарушается. Вы слышите ту же акустическую информацию, как и все остальные, но ваш мозг не интерпретирует её тем же образом. То, что не сразу ясно, это почему именно это происходит.
The simplest cases occur when we just mishear something: it’s noisy, and we lack the visual cues to help us out (basically anytime we can’t see the mouth of the speaker). One of the reasons we often mishear song lyrics is that there’s a lot of noise to get through, and we usually can’t see the musicians’ faces.	Самые простые случаи происходят тогда, когда мы просто что-то слышим неправильно: шумно, и нам не хватает зрительных подсказок, чтобы нам помочь (в основном всякий раз, когда не можем увидеть рта говорящего). Одна из причин, по которой мы часто неправильно слышим тексты песен, это то, что нужно пробраться сквозь много шума, и мы обычно не видим лиц музыкантов.
Other times, the misperceptions come from the nature of the speech itself. For example when someone speaks in an unfamiliar accent or when the usual structure of stresses and inflections changes, as it does in a poem or a song. What should be clear becomes ambiguous, and our brain must do its best to resolve the ambiguity.	В других случаях неправильное восприятие происходит из самой природы речи. Например, когда кто-то говорит с незнакомым акцентом или когда обычная структура ударений и интонаций меняется, как это бывает в стихах или песнях. То, что должно быть ясным, становится неясным, и наш мозг должен стараться изо всех сил, чтобы разрешить эту неясность.
Human speech occurs without breaks: when one word ends and another begins, we don’t actually pause to signal the transition. When you listen to a recording of a language that you don’t speak, you hear a continuous stream of sounds that is more a warbling than a string of discernable words.	Человеческая речь происходит без остановок: когда одно слово заканчивается и начинается другое, мы на самом деле не делаем паузу, чтобы указать этот переход. Когда вы слушаете запись языка, на котором вы не говорите, вы слышите непрерывный поток звуков, которые более похожи на мелодию, нежели на череду различимых слов.
We only learn when one word stops and the next one starts over time, by virtue of certain verbal cues - for instance, different languages have different general principles of inflection (the rise and fall of a voice within a word or a sentence) and syllabification (the stress patterns of syllables) - combined with actual semantic knowledge.	Мы узнаём то, когда одно слово заканчивается и начинается другое, со временем благодаря некоторым вербальным подсказкам – например, у разных языков разные общие принципы интонации (подъём и падение голоса в слове или предложении) и слогоделения (схема ударений слогов) – в сочетании с реальным семантическием знанием.
Very young children can make mistakes that shed light on how the process actually develops. People immersed in an environment with a new language often initially experience the same thing: a lack of clear ability to tell what words, exactly, should properly emerge from the sounds that are being spoken.	Очень маленькие дети могут допускать ошибки, которые проливают свет на то, как на самом деле протекает этот процесс. Люди, погруженные в среду с новым языком, часто сначала испытывают то же самое: отсутствие ясной способности распознать, каким именно словам надлежит проявляться из произносимых звуков.
A common cause of mondegreens, in particular, is the oronym: word strings in which the sounds can be logically divided multiple ways. Bohemian Rhapsody becomes Bohemian Rap City as a result of incorrect parsing of sounds when context or prior knowledge is lacking.	Распространённая причина мондегринов, в частности – это оронимы: череда слов, в которой звуки могут быть разделены различными способами. Bohemian Rhapsody (Богемная рапсодия) становится Bohemian Rap City (Богемный рэперский город) в результате неправильного разбора звуков, когда контекст или предварительное знание отсутствует.
Mondegreens are funny, of course, but they also give us insight into the underlying nature of linguistic processing and how our minds make meaning out of sound. In fractions of seconds, we translate a boundless blur of sound into sense. It comes naturally, easily, effortlessly.	Мондегрины смешны, конечно, но они также предоставляют нам глубокий взгляд на основополагающую природу лингвистической обработки информации и того, как наш разум извлекает смысл из звука. За доли секунды мы переводим безграничную размытость звука в смысл. Это получается естественно, легко и без усилий.
We sift through sounds, activate and reject countless alternatives, and select one single meaning out of a myriad of homonyms, near-matches, and possible parsings - even though speakers may have different accents, pronunciations, intonations or inflections. And, in the overwhelming majority of instances, we get it right.	Мы просеиваем звуки, включаем и отвергаем бесчисленные альтернативы, и выбираем одно единственное значение из бесчисленного множества омонимов, близких сходств и возможных разборов – даже если у говорящих могут быть разные акценты, произношение, интонации или голосовые модуляции. И в подавляющем большинстве случаев у нас получается правильно.
To gain a better appreciation of how complex that constant instantaneous interpretive dance is, consider the problems of speech-recognition software, which, despite recent improvements, still usually generates a mix and muddle of whatever a user was trying to say.	Чтобы лучше оценить то, насколько сложен этот постоянный танец мгновенных интерпретаций, подумайте над проблемами программ распознавания речи, которые, несмотря на недавние улучшения, всё ещё производят мешанину и путаницу из чего бы то ни было, что пытался сказать пользователь.
Our brains are exceptional creators of logical meaning - even when it’s not quite the intended one. Who knows. Maybe in the future, some avant-garde poet will finally pen a verse to that most lovely of women, Lady Mondegreen.	Наши мозги – исключительные создатели логического смысла, даже когда это не совсем тот, который подразумевается. Кто знает. Может быть в будущем, какой-нибудь поэт-авангардист наконец сочинит стихи об этой милейшей из женщин, Леди Мондегрин.

Источник: newyorker.com/science/maria-konnikova/science-misheard-lyrics-mondegreens

интересное саморазвитие